Вот для таких случаев, кажется, и придумали группу "Ступени". Пятнадцать лет прошло, а ощущение от них - как в 2001: осколки хиппарской раздолбайской молодежи девяностых, выступления то тут, то там, иногда случайный концерт или, чего круче, выпуск альбома, записанного на коленке... Ни в коем разе не профессионально, но есть в этом что-то родное и неумирающе вечное. Как в романтике блочной пятиэтажной Москвы и её одинаково неухоженных двориков, с тяжелым летним запахом листьев и редким шуршанием машин по однополосным узеньким дорожкам без тротуаров.
А иногда - случается такое настроение, когда к черту плеер, к черту дела всякие, подготовки, - просто берёшь джинсы старые, плотные, надеваешь ботинки и идёшь куда-нибудь с пивом в сторону заброшенных гаражей, сонных и пустынных детских площадок между блочными пятиэтажками, садишься на задрипанную, не крашенную стопицот мильенов лет скамейку (и ты считаешь, что и не надо, хотя управдом, естественно, считает иначе, и тоже прав), и окунаешься с головой в летнюю расслабленность. Это не очень хорошее состояние, консервирующее и не имеет ничего общего с тем результативным удовлетворением, которое дарит настоящее счастье... но, поскольку нет никакого единого эталона счастья и его состояний, то почему бы им не считать такое нарочитое безделье, возвращающее куда-то обратно, в девяностые-двухтысячные?
Вот для таких случаев, кажется, и придумали группу "Ступени". Пятнадцать лет прошло, а ощущение от них - как в 2001: осколки хиппарской раздолбайской молодежи девяностых, выступления то тут, то там, иногда случайный концерт или, чего круче, выпуск альбома, записанного на коленке... Ни в коем разе не профессионально, но есть в этом что-то родное и неумирающе вечное. Как в романтике блочной пятиэтажной Москвы и её одинаково неухоженных двориков, с тяжелым летним запахом листьев и редким шуршанием машин по однополосным узеньким дорожкам без тротуаров.
Вот для таких случаев, кажется, и придумали группу "Ступени". Пятнадцать лет прошло, а ощущение от них - как в 2001: осколки хиппарской раздолбайской молодежи девяностых, выступления то тут, то там, иногда случайный концерт или, чего круче, выпуск альбома, записанного на коленке... Ни в коем разе не профессионально, но есть в этом что-то родное и неумирающе вечное. Как в романтике блочной пятиэтажной Москвы и её одинаково неухоженных двориков, с тяжелым летним запахом листьев и редким шуршанием машин по однополосным узеньким дорожкам без тротуаров.