Pinkie Pie don't care. She does what she wants.
Фары машин, едущих по проспекту, сливаются в золотисто-серебряную реку. Их бесконечное множество; дорога, извиваясь, уходит вдаль, к неожиданно чистому горизонту – ну правильно, там старые районы и нет высоток, которые бы заслоняли небо. Оно сегодня удивительного цвета: в центре серое, а ближе к горизонту переходит в голубовато-синее. Мне в детстве нравилось представлять, что небо – это драгоценный камень, меняющий свою окраску; удивлюсь, если никто из фантастов не использовал такой образ буквально. Кстати, его отражение можно заметить в окнах домов – тех, что не горят мягким оранжевым светом изнутри. Удивительное сочетание – оранжевый и сине-голубой. Циник внутри меня шутит, что это прямо как фирменные цвета ИКЕА, но мне не хочется его слушать; не сегодня.
Вот машины через проспект остановили своё движение, но зелёный свет для пешеходов даже не думает загораться. Я знаю, что ещё пока рано: сначала должны пройти машины на поворот, и уже несколько десятков людей одновременно ступят на свежеуложенный асфальт. К слову, он мне не нравится: раньше от скуки я частенько разглядывал его, и мне нравилось, как старая дорога сверкала под лучами солнца маленькими кристалликами. А теперь её покрытие больше напоминает корж от песочного торта: достаточно гладкий, но легко сыплющийся и очень тонкий. Наверняка ещё месяца через два снова приедут асфальтоукладчики, вновь перекроят этот переход и будут приводить этот кусок дороги в порядок. И снова перекресток будет выглядеть как нелепая заплатка посреди проспекта…
Вот наконец загорелись фонари, и с зелёным светом все люди тронулись на другую сторону дороги. Преимущественно бегом, ведь время ограничено, а проспект широкий. К тому же какие-то придурки на машинах застряли на переходе, и теперь преграждают путь сердитым трамваям – узнаю Москву, спешащую с работу.
Небо становится темнее и покрывается оранжевым налётом от света уличных фонарей.
На домах, как прыщи, вскакивают горящие желтые пятна.
Раздраженно звенят трамваи, требуя уступить им дорогу, идиот на чёрном джипе с нетерпения начал бибикать на прохожих, разговоры, стук дверей, из кафешки на углу доносится приглушенная музыка, а весь город как будто тихо бы шуршит - шинами автомобилей, шагами людей, осенними листьями, ветром по дороге.
Я иду домой с работы и у меня разрядился плеер. Какое счастье.
Вот машины через проспект остановили своё движение, но зелёный свет для пешеходов даже не думает загораться. Я знаю, что ещё пока рано: сначала должны пройти машины на поворот, и уже несколько десятков людей одновременно ступят на свежеуложенный асфальт. К слову, он мне не нравится: раньше от скуки я частенько разглядывал его, и мне нравилось, как старая дорога сверкала под лучами солнца маленькими кристалликами. А теперь её покрытие больше напоминает корж от песочного торта: достаточно гладкий, но легко сыплющийся и очень тонкий. Наверняка ещё месяца через два снова приедут асфальтоукладчики, вновь перекроят этот переход и будут приводить этот кусок дороги в порядок. И снова перекресток будет выглядеть как нелепая заплатка посреди проспекта…
Вот наконец загорелись фонари, и с зелёным светом все люди тронулись на другую сторону дороги. Преимущественно бегом, ведь время ограничено, а проспект широкий. К тому же какие-то придурки на машинах застряли на переходе, и теперь преграждают путь сердитым трамваям – узнаю Москву, спешащую с работу.
Небо становится темнее и покрывается оранжевым налётом от света уличных фонарей.
На домах, как прыщи, вскакивают горящие желтые пятна.
Раздраженно звенят трамваи, требуя уступить им дорогу, идиот на чёрном джипе с нетерпения начал бибикать на прохожих, разговоры, стук дверей, из кафешки на углу доносится приглушенная музыка, а весь город как будто тихо бы шуршит - шинами автомобилей, шагами людей, осенними листьями, ветром по дороге.
Я иду домой с работы и у меня разрядился плеер. Какое счастье.
-
-
15.11.2015 в 15:58-
-
16.11.2015 в 10:25